Судебная практика

Позиция Судебного департамента, занятая по данной проблеме, не лишена оснований. Она согласуется с позицией Конституционного Суда РФ, высказанной в постановлениях от 29 января 2004 г. N 2-П и от 24 мая 2001 г., который указал, что придание обратной силы Закону, ухудшающему положение граждан и означающему, по существу, отмену для этих лиц права, приобретенного ими в соответствии с ранее действовавшим законодательством и реализуемого в конкретных правоотношениях, несовместимо с положениями ст. 1 (ч. 1), 2, 18, 54 (ч. 1), 55 (ч. 2) и 57 Конституции РФ, поскольку по смыслу указанных конституционных положений изменение законодателем ранее установленных условий должно осуществляться таким образом, чтобы соблюдался принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, который предполагает сохранение разумной стабильности правового регулирования и недопустимость внесения произвольных изменений в действующую систему норм, а также - в случае необходимости - предоставление гражданам возможности (в частности, посредством установления временного регулирования) в течение некоторого переходного периода адаптироваться к вносимым изменениям.

Значительные трудности испытывают суды с пониманием природы предоставления жилых помещений в собственность граждан и определением нормативной базы при разрешении споров супругов о разделе общего имущества.

Судебная практика

Г. обратилась в суд с иском к П. о признании права собственности на 1/2 часть квартиры, в которой она зарегистрирована и проживает вместе с ответчиком в течение последних 10 лет. В обоснование своего требования она указала, что состояла в браке с П., ее муж являлся военнослужащим, и, так как они не были обеспечены жилой площадью, командир воинской части заключил с ЗАО "УСПР" договор на инвестирование строительства жилого дома, по условиям которого по завершении строительства к воинской части переходило право на двухкомнатную квартиру. В дальнейшем участники долевого строительства заключили дополнительное соглашение, где в качестве инвесторов был определен ее муж П., которому по акту приема-передачи была выделена в собственность спорная квартира.

Истица полагала, что поскольку спорная квартира приобретена в период брака и с учетом ее интересов, то у нее возникло на нее равное право с ответчиком.

Возражая против иска, ответчик П. просил применить последствия пропуска срока исковой давности.

Решение Железнодорожного городского суда об удовлетворении иска Г. в кассационном порядке было отменено и направлено на новое рассмотрение в связи с тем, что суд первой инстанции допустил ошибку в применении норм материального права и не определил по делу юридически значимые обстоятельства. В частности, Судебная коллегия указала на два момента. Во-первых, без приведения каких-либо мотивов суд признал за Г. право собственности на часть спорной квартиры, построенной за счет средств федерального бюджета и по договору инвестирования, стороной по которому она не являлась. Во-вторых, суд не учел, что в силу ст. 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" от 22 января 1993 г. (в редакции от 24 ноября 1995 г.) жилые помещения военнослужащим и членам их семей предоставляются по нормам и в порядке, предусмотренном жилищным законодательством. Между тем суд не привел норму жилищного законодательства, в соответствии с которой у Г. возникло право собственности на спорную квартиру, построенную за счет средств государства.

В целом можно сказать, что Судебная коллегия, возвращая дело на новое рассмотрение, ограничилась критикой решения суда первой инстанции, не определив природу спорного правоотношения и норму Закона, которой следовало руководствоваться при разрешении настоящего спора.

Судебная практика

Примерно в схожей ситуации мировой судья принял решение об отказе в иске М., которая также просила признать за ней право собственности на S долю трехкомнатной квартиры, предоставленной в собственность ее мужу войсковой частью, используя уступку права требования по договору долевого участия в строительстве жилого дома.

При этом мировой судья исходил из того, что спорная трехкомнатная квартира не может рассматриваться в качестве общего имущества сторон, пусть и состоящих в браке, поскольку передано ответчику Б. по безвозмездной сделке, к которой истица не имеет никакого отношения.

Отменяя это решение мирового судьи в порядке надзора, президиум Московского областного суда пришел к другому выводу, указав в постановлении, что само по себе получение в период брака одним из супругов жилого помещения, предоставленного на всех членов семьи, не является основанием к признанию только за этим супругом права собственности на всю квартиру.

Принятое мировым судьей решение об отказе М. в иске ведет к ущемлению интересов истицы и других членов семьи ответчика Б. и не учитывает того, что все они дали письменное обязательство об освобождении ранее занимаемого жилого помещения.

Позиция президиума Московского областного суда по рассматриваемой проблеме, на наш взгляд заслуживает поддержки. Предоставление в собственность жилых помещений отдельным категориям граждан нельзя рассматривать как акт приватизации, суть которой по действующему законодательству состоит в замене отношений по найму жилого помещения на право собственности, тогда как указанным лицам на основании специальных законов жилое помещение изначально передается в собственность безвозмездно.

В отличие от приватизации и акта дарения гражданам в указанных случаях передаются в собственность жилые помещения, на которые они имеют право в силу специального законодательства ввиду их особого статуса.

Реализация этого права возлагается на руководителей соответствующих ведомств и учреждений исходя из норм и требований, предусмотренных жилищным законодательством. В то же время отношения по передаче непосредственно жилых помещений в собственность гражданам жилищное законодательство не регулирует. Для этого используются нормы других отраслей законодательства, в том числе гражданско-правовой договор об уступке права требования, что не меняет природы предоставления жилых помещений в собственность указанным лицам как одной из мер по материальному и социальному обеспечению отдельных категорий работников.

Эта мера наряду с другими (денежное содержание, медицинское обслуживание, пенсионное обеспечение и т.д.) призвана создавать необходимые условия имеющим особый статус работникам для надлежащего выполнения ими своих служебных обязанностей, т.е. по существу является для них мерой дополнительного материального обеспечения.

Причем при улучшении жилищных условий в одинаковой степени учитываются интересы как самого лица, которому передается жилое помещение, так и всех членов его семьи, что прежде всего отражается на размере предоставляемого жилого помещения.

Исходя из такого понимания природы предоставления жилых помещений имеющим особый статус работникам, президиум пришел к правильному выводу о равенстве прав супругов при выделении квартиры в их общее пользование и независимо от того, на чье имя оформлено право собственности.

У других членов семьи права собственности на такое жилое помещение не возникает, вместе с тем их право владения и пользования жилым помещением не подлежит ограничению либо прекращению по инициативе собственника по основаниям ч. 4 ст. 31 ЖК РСФСР.

Это вытекает, как уже отмечалось, из факта предоставления квартиры не только ее собственнику, но и всем остальным членам семьи, поэтому вопрос о выселении последних не может быть рассмотрен и положительно решен в отрыве от законности самого акта о предоставлении жилого помещения в целом семье собственника.

Можно сказать, что здесь имеет место аналогия в правовом положении указанных выше членов семьи собственника и тех членов семьи, которые отказались от участия в приватизации жилого помещения (ст. 19 Вводного закона к ЖК РСФСР). Иное вело бы к злоупотреблению правом, поскольку жилое помещение, выделяемое на всю семью, переходило бы в единоличное пользование собственника, что не допустимо в силу положения ст. 10 ГК РСФСР.