Пункт 6 части 1 ст. 9 Кодекса запрещает адвокатам навязывать свою помощь лицам, нуждающимся в юридической помощи, и привлекать их путем использования личных связей с работниками судов и правоохранительных органов, обещанием благополучного разрешения дела и другими недостойными способами.

Введением данной нормы адвокатское сообщество впервые честно и открыто заявило об одной из самых серьезных внутрикорпоративных проблем. Анализ дисциплинарной практики адвокатских образований показывает, что профессиональное сообщество всегда резко отрицательно относилось к проявлениям недопустимо близких личных контактов своих представителей с судьями и в особенности с представителями стороны обвинения.

"...В 60-е годы в МГКА было проведено обобщение о взяточничестве в правоохранительной системе, показавшее, что замешанными в коррупции оказываются почти исключительно адвокаты из бывших судей, прокуроров и следователей. С тех пор в МГКА введен категорический запрет для выходцев из судов, прокуратур и следственных органов в течение пяти лет практиковать по месту прежней работы. ...А в так называемых "альтернативных" коллегиях вчерашние следователи ФСБ и МВД ведут прием клиентов чуть ли не в своих прежних кабинетах, дела им подбрасывают бывшие сослуживцы. ...Возникают связки "судья-адвокат", "следователь-адвокат". ...Согласитесь, тянет запахом коррупции!" <*>

--------------------------------

Несмотря на столь категоричные высказывания, в практике весьма сложно провести четкую грань между допустимыми и недопустимыми контактами адвокатов со следователями, прокурорами и судьями. Вероятно, необходимо попробовать определить более четкую грань между "белым и черным".

Для этого предлагаем опираться на два смежных, но различных по содержанию понятия: "контактный" и "коррумпированный" адвокат.