В Законе о Конституционном Суде указаны критерии допустимости конституционной жалобы - требования, которым она должна удовлетворять. Можно выделить общие и специальные критерии допустимости жалобы.
К общим критериям допустимости конституционной жалобы относятся правила, соблюдение которых обязательно для всех форм обращений в Конституционный Суд (запросов, ходатайств, жалоб):

1. наличие повода и основания к рассмотрению дела в Конституционном Суде (ст. 36);
2. выполнение общих требований к обращению (ст. 37);
3. приложение к обращению необходимых документов (ст. 38);
4. оплата государственной пошлины (ст. 39 Закона о Конституционном Суде).

К общим критериям допустимости обращения также относится подведомственность дела Конституционному Суду и подача жалобы надлежащим субъектом.
В предыдущем параграфе отмечалось, что Конституционному Суду по жалобе гражданина подведомственны только законы, примененные в деле данного гражданина, который оспаривает их конституционность в силу нарушения его конституционных прав и свобод. Все другие просьбы гражданина, кроме просьбы признать закон (его конкретные положения) неконституционным, к компетенции Конституционного Суда не относятся. В случаях если разрешение вопроса, поставленного в обращении, ему неподведомственно, в соответствии с п. 1 ст. 43 Закона о Конституционном Суде Конституционный Суд принимает решение об отказе в принятии обращения к рассмотрению.
Так, Конституционному Суду неподведомственны жалобы граждан, в которых ставится вопрос о нарушении конституционных прав и свобод в связи с пробелом в действующем законодательстве, поскольку Конституционный Суд не вправе подменять законодателя, восполняя пробел в правовом регулировании.
Конституционный Суд, отказывая гражданам в рассмотрении их жалоб, неоднократно указывал, что ему "неподведомственно восполнение имеющихся, по мнению заявителя, пробелов в правовом регулировании и уточнение тех или иных формулировок и понятий, содержащихся в правовых нормах" <1 >.

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 18 июля 2006 г. N 321-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шведа Станислава Ивановича на нарушение его конституционных прав рядом статей ГПК РСФСР, ГПК РФ, Закона РФ "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан", а также пробелами процессуального законодательства. Документ официально не опубликован.

В деле В.Я. Соловьева, который просил Конституционный Суд признать неконституционными положения Федерального закона "О государственном пенсионом обеспечении в Российской Федерации", не предусматривающие назначения пенсии за выслугу лет гражданам, проработавшим в течение определенного времени в аппаратах органов государственной власти и управления Союза ССР и РСФСР и уволенным из них, Конституционный Суд установил, что фактически заявитель ставит вопрос о внесении целесообразных, с его точки зрения, изменений в действующее пенсионное законодательство, с тем чтобы признать право граждан, проработавших в органах государственной власти и управления СССР, на получение пенсии на условиях, предусмотренных Федеральным законом "О государственном пенсионом обеспечении в Российской Федерации". Между тем разрешение этого вопроса является прерогативой законодателя и не относится к полномочиям Конституционного Суда <1>.

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 19 февраля 2004 г. N 57-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Соловьева Виктора Яковлевича на нарушение его конституционных прав положениями Федерального закона "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации". Документ официально не опубликован.

В некоторых случаях Конституционному Суду все же могут быть подведомственны жалобы на пробелы закона, когда это влечет нарушение конституционных прав и свобод граждан в результате неконституционной практики правоприменения.
В частности, в жалобе гражданки Л.Ф. Абрамовой, оспаривавшей Закон РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", неконституционность была усмотрена в том, что Закон не раскрывает смысла понятий "психиатрическое освидетельствование", "общественная опасность", "врачебная тайна", "невменяемость"; практически все статьи Закона страдают неточностью формулировок; в нем не содержится норм, определяющих методику проведения обследования граждан на предмет определения их психического состояния, срок, в течение которого к гражданину могут применяться принудительные меры медицинского характера, и т.д. Жалоба была признана недопустимой, но по причине того, что в отношении заявительницы Закон не был применен. Однако Конституционный Суд отметил, что "неясность формулировок, понятий, терминологии, а также пробельность Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", на которые указывается в жалобе, могут являться основанием проверки конституционности Закона по жалобе гражданина лишь при условии, что приводит в процессе правоприменения к такому толкованию норм, которое нарушает или может нарушить конкретные конституционные права" <1>. Просьба же заявителя об оценке Конституционным Судом правильности медицинского диагноза на основе судебной экспертизы различных методик выявления заболеваний была отклонена, поскольку это относится к компетенции судов общей юрисдикции.

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря 1995 г. N 116-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Абрамовой Людмилы Федоровны как несоответствующей требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации". Документ официально не опубликован.

Довольно часто жалобы признаются неподведомственными Конституционному Суду, поскольку заявители фактически просят его создать новые нормы права, т.е. осуществить полномочие законодателя.
Так, Конституционный Суд, отказав А.В. Чернову, пояснил, что признание возможности голосования на выборах посредством заполнения графы "против всех" в избирательном бюллетене относится к дискреционным полномочиям федерального законодателя и, следовательно, решение вопроса о внесении в законодательство или исключении из него нормы о форме голосования против всех кандидатов (против всех списков кандидатов) является прерогативой законодателя и к компетенции Конституционного Суда не относится <1>.

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 19 апреля 2007 г. N 279-О-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Чернова Александра Викторовича на нарушение его конституционных прав ч. 5 ст. 73 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации". Документ официально не опубликован.

Жалоба неподведомственна Конституционному Суду в том случае, когда заявитель просит проверить, насколько нормы одного федерального закона соответствуют нормам другого федерального закона при их коллизии, или требует, чтобы Конституционный Суд указал судам общей юрисдикции, каким законом они должны руководствоваться при разрешении определенного спора.
Например, Конституционный Суд признал жалобу на положения Гражданского кодекса РФ и Законов "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", "О защите конкуренции" недопустимой на основании того, что "Конституция Российской Федерации (ст. ст. 118, 125 и 126) не допускает подмену судопроизводства по гражданским, административным или уголовным делам конституционным судопроизводством, в том числе при решении вопроса о том, какой закон должен быть применен при отсутствии специального законодательного регулирования соответствующих правоотношений" <1>.

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 1 апреля 2008 г. N 450-О-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы ЗАО "Московский завод плавленых сыров "КАРАТ" на нарушение конституционных прав и свобод положениями ст. 4 и п. 2 ст. 10 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", ст. 4 и ч. 2 ст. 14 Федерального закона "О защите конкуренции", п. 1 ст. 10 ГК РФ // ВКС РФ. 2008. N 6.

Отказав в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Э.С. Цыкуновой, являвшейся помощником депутата Государственной Думы и просившей проверить конституционность нормы Федерального закона "О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации", согласно которой в пределах общего месячного фонда оплаты труда помощников депутата Государственной Думы он самостоятельно определяет должностные оклады своих помощников, аргументировавшей свою позицию противоречием указанной нормы положениям ст. 81.1 КЗоТ РФ, согласно которой индексация оплаты труда работников предприятий, учреждений, организаций производится в порядке, установленном Законом РСФСР "Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР", Конституционный Суд, ссылаясь на неподведомственность ему поставленных в жалобе вопросов, отметил следующее. В отличие от общих норм об индексации оплаты труда рабочих и служащих, содержащихся в ст. 81.1 КЗоТ РФ и ст. 1 Закона РСФСР "Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР", норма, содержащаяся в ст. 41 Федерального закона "О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации", является специальной, т.е. специально закрепляет особые правила в определенных целях и для определенной категории лиц (в данном случае - депутатов). Между тем в соответствии с общими принципами права при наличии (конкуренции) специального и общего законов, регулирующих одни и те же общественные отношения, применению подлежат нормы специального закона <1>.

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 21 мая 1999 г. N 83-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Цыкуновой Элеоноры Сергеевны на нарушение ее конституционных прав ч. 1 ст. 41 Федерального закона "О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации". Документ официально не опубликован.

Вместе с тем в практике Конституционного Суда встречаются дела, связанные с коллизиями законов, которые были им рассмотрены. Главный критерий при определении допустимости жалобы в этом случае - конфликт конституционных прав, закрепленных в нормах "конфликтующих" законов. Более подробно об этом речь пойдет в гл. 3 настоящего пособия.
Например, Федеральный закон "О банках и банковской деятельности" допускал возможность одностороннего изменения банком процентных ставок по договорам срочного банковского вклада с гражданами, если такое условие было предусмотрено в самом договоре. В то же время Гражданский кодекс РФ не допускал такого основания изменения договора. На практике применялись положения Федерального закона "О банках и банковской деятельности", которые толковались банками как не требующие дополнительной законодательной регламентации, предусмотренной нормами Гражданского кодекса РФ. Конституционный Суд признал не соответствующими Конституции РФ, ее ст. ст. 34 и 55 (ч. ч. 2 и 3), положения Федерального закона "О банках и банковской деятельности" об изменении процентной ставки по срочным вкладам граждан как позволяющие банку произвольно снижать ее исключительно на основе договора, без определения в Федеральном законе оснований, обусловливающих такую возможность. При этом Суд отметил, что в судебной практике должно обеспечиваться конституционное истолкование подлежащих применению нормативных положений. Поэтому в случаях, когда коллизия правовых норм приводит к коллизии реализуемых на их основе конституционных прав, вопрос об устранении такого противоречия приобретает конституционный аспект и, следовательно, относится к компетенции Конституционного Суда, который, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого нормативного акта, так и смысл, придаваемый ему сложившейся правоприменительной практикой, обеспечивает в этих случаях выявление конституционного смысла действующего права <1>.

<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 23 февраля 1999 г. N 4-П по делу о проверке конституционности положения ч. 2 ст. 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 г. "О банках и банковской деятельности" в связи с жалобами граждан О.Ю. Веселяшкиной, А.Ю. Веселяшкина и Н.П. Лазаренко // СЗ РФ. 1999. N 10. Ст. 1254.

В другом деле Конституционный Суд по существу разрешил вопрос о том, как должна быть преодолена конкуренция норм гражданского и налогового законодательства <1>.

<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 23 декабря 1997 г. N 21-П по делу о проверке конституционности п. 2 ст. 855 ГК РФ и ч. 6 ст. 15 Закона РФ "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" в связи с запросом Президиума Верховного Суда РФ // СЗ РФ. 1997. N 52. Ст. 5930.

В Постановлении от 29 июня 2004 г. N 13-П Конституционный Суд признал, что федеральный законодатель, кодифицируя нормы, регулирующие производство по уголовным делам, вправе - в целях реализации конституционных принципов правового государства, равенства и единого режима законности, обеспечения государственной защиты прав и свобод человека и гражданина в сфере уголовной юстиции - установить приоритет Уголовно-процессуального кодекса РФ перед иными федеральными законами в регулировании уголовно-процессуальных отношений. При этом Конституционный Суд подчеркнул, что в случае коллизии законов приоритет Уголовно-процессуального кодекса РФ действует лишь при условии, что речь идет о правовом регулировании уголовно-процессуальных отношений <1>. Из сформулированной Конституционным Судом правовой позиции следует, что приоритет Уголовно-процессуального кодекса РФ перед другими федеральными законами не является безусловным: он может быть ограничен как установленной ч. 3 ст. 76 Конституции иерархией федеральных конституционных законов и обычных федеральных законов (к их числу относится и Уголовно-процессуальный кодекс РФ), так и правилами о том, что в случае коллизии между различными законами равной юридической силы приоритетными признаются последующий закон и закон, который специально предназначен для регулирования соответствующих отношений.

<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004 г. N 13-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. ст. 7, 15, 107, 234 и 450 УПК РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы // СЗ РФ. 2004. N 27. Ст. 2804.

По жалобе адвокатов на неконституционность положений Уголовно-процессуального кодекса, запрещающих суду, прокурору, органам предварительного расследования применять федеральный закон, противоречащий Уголовно-процессуальному кодексу РФ и предписывающих им в случае установления несоответствия федерального закона Уголовно-процессуальному кодексу принимать решение в соответствии с Кодексом, ссылающихся на то, что Федеральный закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" предусматривает возможность осуществления обыска в служебном помещении адвоката только на основании судебного решения, Конституционный Суд вновь вернулся к вопросу о соотношении уголовно-процессуального законодательства с иными законодательными актами, указав, что о безусловном приоритете норм Уголовно-процессуального кодекса не может идти речь и в случаях, когда в иных законодательных актах устанавливаются дополнительные гарантии прав и законных интересов отдельных категорий лиц, обусловленные в том числе их особым правовым статусом. В силу ст. 18 Конституции РФ, согласно которой права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими и определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной властей, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием, разрешение в процессе правоприменения коллизий между различными правовыми актами должно осуществляться исходя из того, какой из этих актов предусматривает больший объем прав и свобод граждан и устанавливает более широкие их гарантии. Из этого следует, что применение в ходе производства процессуальных действий норм иных - помимо Уголовно-процессуального кодекса РФ - законов, если этими нормами закрепляются гарантии прав и свобод участников соответствующих процессуальных действий, не может расцениваться как нарушающее конституционные права заявителей <1>.

<1> Определение Конституционного Суда РФ от 8 ноября 2005 г. N 439-О по жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и др. на нарушение их конституционных прав ст. ст. 7, 29, 182 и 183 УПК РФ // СЗ РФ. 2006. N 5. Ст. 633.

На необходимость учета особенностей предмета правового регулирования тех или иных законодательных актов при разрешении возникающих в процессе их применения коллизий с другими законами Конституционный Суд указывал также в ряде других решений <1>.

<1> См., напр.: Постановление Конституционного Суда РФ от 27 марта 1996 г. N 8-П по делу о проверке конституционности ст. ст. 1 и 21 Закона РФ от 21 июля 1993 г. "О государственной тайне" в связи с жалобами граждан В.М. Гурджиянца, В.Н. Синцова, В.Н. Бугрова и А.К. Никитина // СЗ РФ. 1996. N 15. Ст. 1768; Постановление Конституционного Суда РФ от 27 февраля 2003 г. N 1-П по делу о проверке конституционности положения ч. 1 ст. 130 УИК РФ в связи с жалобами граждан П.Л. Верещака, В.М. Гладкова, И.В. Голышева и К.П. Данилова // СЗ РФ. 2003. N 10. Ст. 953; Постановление Конституционного Суда РФ от 23 апреля 2004 г. N 9-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Федеральных законов "О федеральном бюджете на 2002 год", "О федеральном бюджете на 2003 год", "О федеральном бюджете на 2004 год" и приложений к ним в связи с запросом группы членов Совета Федерации и жалобой гражданина А.В. Жмаковского // СЗ РФ. 2004. N 19. Ч. II. Ст. 1923.

Подача жалобы надлежащим субъектом является одним из общих критериев ее допустимости. Под надлежащим субъектом понимается гражданин или объединение граждан, конституционные права которых нарушены неконституционным законом. Подробно этот вопрос рассматривается в гл. 4 настоящего пособия.
К критериям допустимости жалобы следует отнести и наличие неопределенности в понимании того, соответствуют ли Конституции РФ оспариваемые положения закона. Иными словами, жалоба будет признана недопустимой, если отсутствует неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ закон, примененный или подлежащий применению в конкретном деле гражданина, чьи конституционные права и свободы им нарушены.
Еще одним условием допустимости обращения является отсутствие ранее вынесенного Конституционным Судом постановления, сохраняющего свою силу (п. 3 ст. 43 Закона о Конституционном Суде). В случае если Конституционным Судом отдельные положения закона признаны неконституционными, то в силу ч. 3 ст. 79 Закона о Конституционном Суде данные положения являются недействительными, утратившими юридическую силу и не подлежат дальнейшему применению. Поэтому последующие жалобы, в которых оспаривается конституционность тех же самых положений закона, признаются недопустимыми.